Прекрасная Катрин - Страница 97


К оглавлению

97

– Пора, – сказал он просто, – я иду за лошадьми.

Фортюна в полном вооружении вышел из конюшни с тисовым луком почти такого же размера, как он сам. Мари заколебалась, неуверенно посмотрела на Катрин, а затем, решившись, пошла к двери, но на пороге столкнулась с Арно в доспехах. Он оттолкнул девушку, даже не заметив, ибо глаза его были прикованы к Катрин, застывшей у сосны. Она тоже глядела на мужа в изумлении. Он был не в легком панцире, который ему подарил Жак Кер, а в своих привычных черных тяжелых латах, которые внушали трепет врагам. По ним его узнавали не только на турнирах, но и на поле боя. В левой руке он держал шлем, увенчанный ястребом. Катрин подумала, что время не властно над ним: это был тот же самый рыцарь, который, явившись на свадьбу бургундских принцесс, бросил перчатку к ногам герцога Филиппа. Он склонился к ней, чтобы поцеловать, а она спросила:

– Где ты отыскал эти доспехи? Где они были?

– В оружейной комнате замка, куда еще можно пробраться через потайной вход. К счастью, она находилась в подвале и не очень сильно пострадала. Как видишь, я потерял не все.

Обхватив руками шею Арно, она прижалась к нему, словно надеялась удержать, хотя и понимала, что это бесполезно.

– Куда ты идешь? Что собираешься сделать?

Он неопределенно взмахнул рукой, показывая на невидимую деревню и монастырь, чьи колокола как раз в это мгновение зазвонили, наполнив внезапным грохотом прозрачный утренний воздух. Потом он протянул руку по направлению к крестьянам, которые уже собрались возле дома, окружив громадного Готье и щуплого Фортюна. Они стояли с решительным видом, сосредоточенно глядя на своего сеньора.

– Я иду туда, а это мое войско. Валет дорого заплатит за мой разоренный дом.

– Ты собираешься сражаться?

– Это мое ремесло, – сказал он с усмешкой, – и вряд ли у меня когда-нибудь найдется более весомый повод для схватки.

– Ты понимаешь, что, напав на Валета, бросаешь вызов самому королю?

На сей раз лицо Арно залила краска гнева. Рукой в железной перчатке он гулко ударил себя по закованной в панцирь груди.

– Какое мне дело до короля? Может ли быть для меня королем тот, кто без вины объявил нас вне закона, кто разорил мою семью, чтобы доставить удовольствие фавориту? Нет, Катрин, у меня нет больше короля! Поверь мне, я нападу на этого смердящего пса без всяких угрызений совести, ибо ни в чем я не преступаю законов чести и долга… наоборот! Если я убью его, многие будут мне благодарны.

Поцеловав жену, он направился к своему коню, которого держал за повод Фортюна. Катрин хотела броситься за ним, но остановилась: никогда он ей не позволит! Надо дать им отъехать, а затем следовать за ними на расстоянии.

Из дома вышли Сара с Мишелем на руках, Изабелла де Монсальви и Донасьена, которая вытирала фартуком заплаканные глаза. Малыш лепетал что-то невнятное и пускал пузыри. Мари же исчезла будто по волшебству. Подчиняясь движению сердца, Катрин взяла на руки сына. Сегодня он был в превосходном расположении духа и улыбался матери, чьи глаза увлажнились от нежности. Какой жестокий контраст между этим веселым младенцем и малочисленными, плохо вооруженными людьми, которые собирались вступить в сражение с наемниками, закаленными во множестве битв, не знающими жалости и пощады… Слезы катились по ее щекам, и она не замечала, что Изабелла внимательно наблюдает за ней.

Когда Арно со своими спутниками скрылся за высокими соснами, Катрин повернулась к свекрови и протянула ей ребенка.

– Возьмите Мишеля, – сказала она спокойно, – я поеду за ними.

– Вы сошли с ума! Женщине там не место. Вы знаете, чем рискуете?

Молодая женщина грустно улыбнулась, но в глазах ее сверкала решимость.

– Я знаю, чем рискует Арно, а это для меня самое главное.

– И даже ребенок не удерживает вас? – спросила Изабелла с презрительной усмешкой. – Хорошая мать не должна покидать свое дитя.

– Возможно, я плохая мать, но зато я хорошая жена. Кроме того, мадам, есть кому присмотреть за ним, я оставляю его на попечение бабушки. И еще… полагаю, если со мной случится несчастье, это разрешит многие трудности, не так ли?

Не ожидая ответа Изабеллы, которая смотрела на нее, не в силах вымолвить ни слова от изумления, Катрин повернулась и направилась в конюшню. Она сама взнуздала и заседлала Морган, потом вскочила в седло и двинулась по следам маленького отряда к Монсальви.

По мере того как Катрин поднималась к деревне, она все явственнее слышала звон колоколов и выбирала направление как по их звучанию, так и по свежим следам крестьян. Подобно Орлеанской Деве, Катрин любила колокольный звон, слыша в этих торжественных или пронзительных звуках таинственный глас Неба, существующего вне времени и пространства. Но сегодня в звоне колоколов ей чудилось что-то зловещее. Это был погребальный звон, и Катрин невольно содрогнулась.

Затем она вспомнила, что нынче канун Великого поста, в который христианам подобало вступать со смирением духа и раскаянием в совершенных грехах. Это было дурным предзнаменованием, и молодая женщина на секунду запустила руки в теплую гриву Морган, чтобы согреть похолодевшие пальцы, ощутить под ними горячую живую плоть.

Отвернувшись от скалы Арбр и почерневших развалин, она пришпорила кобылу и очутилась в лесу.

Перед тем как выехать на плато, Катрин инстинктивно натянула поводья. Перед ней располагалась деревня, окруженная крепостными стенами. Северные ворота были широко раскрыты. Со всех сторон сюда выходили с лесных тропинок крестьяне – они сутулились и пригибали голову, как будто опасались, что их настигнет погоня. Однако нигде не было видно Арно и его людей. Катрин с тревогой всматривалась вперед. У ворот стояли два лучника со зверскими лицами, в грязных колетах, но со сверкающим оружием. Подняв луки на изготовку, они презрительно и злобно смотрели на проходящих мимо них крестьян. На башнях монастыря колыхался алый стяг с полосками и полумесяцами, который ей уже доводилось видеть: это был штандарт Вилла-Андрадо. Пестрый штандарт меньших размеров принадлежал Валету, лейтенанту испанского наемника. Она вздрогнула от внезапно нахлынувшего гнева: значит, Валет сжег Монсальви по приказу испанца, и она понимала теперь, почему Родриго отказался принять благодарность Арно – он уже знал, что случилось с замком его врага.

97